"Весь Хоккей"
А.Гусев,Е.Мишаков,В.Петров,В.Анисин, В.Шадрин
сентябрь 2002.
АЛЕКСАНДР ГУСЕВ
Я дебютировал в сборной незадолго до Суперсерии - сыграл на чемпионате мира 1972 года, где в финале мы уступили чехам. После того турнира нам и сообщили, что предстоит серия матчей с канадскими профессионалами. Начали готовиться. Сначала - каждый в своем клубе, а потом в Архангельском. Провели всего одну или две товарищеские игры - и полетели в Канаду.
Соперников многие из нас почти не знали. Лично я видел профессионалов всего несколько раз - когда мы играли в Северной Америке с любителями, посмотрели несколько матчей НХЛ. Записей игр с участием профессионалов у нас тоже не было. В общем, как Гагарин в космос: летели навстречу неведомому. Перед отлетом нам сказали, что никаких конкретных задач не ставится: «Возможно, вы проиграете больше матчей, чем выиграете. Главное - выступить достойно».
С ребятами предстоящую поездку особо не обсуждали, волнения никакого не испытывали. Оно появилось позже. В «Форуме». И даже не волнение - страх. Выходим на разминку. Выполняем традиционные упражнения: выходы «три в два», «два в один». И тут на лед неторопливо выходят канадцы и начинают вальяжно кататься по кругу. Некоторые встали возле бортиков и откровенно смеются над нами. Вроде как в цирке. К тому же мы и смотрелись на их фоне не очень солидно. Канадцы все - с иголочки, а у нас формочка старенькая:
На представлении и начался мандраж. Соперникам устроили овацию. Такое ощущение, что рукоплескала вся Канада. Говорю Валерке Васильеву: «Не убили бы!» - «Саня, не волнуйся, насмерть не убьют».
В стартовой игре я играл в паре не с Васильевым, а с Кузькиным. Вышли и в первой же смене получили гол. Вроде шел пас от борта, ничего опасного. Но Эспозито с лету так удачно подставил свою «лопату», что шайба залетела в наши ворота. Сели на скамейку в молчании. Тут Кларк забивает второй гол. Шок! Ну, думаем, теперь-то точно разорвут: Но постепенно раскатались, поняли, что против нас играют такие же люди. Прошел мандраж - пошли голы. Мы выиграли 7:3, канадцы были в трауре. Даже руки нам после игры не пожали.
Победу не отмечали. Пришли в отель, поужинали - и спать. Расслабляться было некогда. Да и нельзя - в то время за кружку пива из команды выгнать могли.
Мы старались играть корректно. Канадцев же в этом плане хватило на один матч. Уже во втором стали откровенно грубить, бить исподтишка.. Но и нам иногда приходилось и корпусом, и клюшкой соперника «обрабатывать». Необходимо было дать понять, что мы не мальчики для битья. Тарасов в таких случаях всегда говорил: «Ну-ка, защитнички, дайте-ка острастку нападающим! Что это они у вас разбегались!».
Канадских нападающих тяжело сравнивать с нашими. Харламов или Якушев за счет отличной техники могли обыграть любого. Но у профессионалов были свои козыри. Труднее всего действовать против Фила Эспозито. Я сам не мелкого калибра (рост - 185 см, вес - 90 кг), но с Эспозито, весил добрый центнер - попробуй спихни! Очень он здорово на пятаке действовал. Клюшкой как лопатой, орудовал. Сложно было и с «Ваней» Курнуайе - очень быстрый! Бобби Кларк - тоже не сахар. Ничего не боялся, лез вперед, дрался.
Я старался в атаку почти не ходить. Не до этого было. Во внутреннем чемпионате, конечно, вольготнее себя чувствовал. . А здесь пришлось
сосредоточился исключительно на обороне. Правда, один гол все-таки забил - в первой московском матче. Кто-то из наших бросил по воротам, шайба отскочила ко мне, и я, накатившись, вогнал ее в сетку. Мы сравняли счет - 4:4, а потом забросили пятую решающую шайбу.
Почему уступили в Москве? Да потому что даже предположить не могли, что канадцы будут биться до конца в казалось бы проигранном матче. В последней игре вели 5:3 после второго периода. Все думаем, победа в кармане. И вдруг соперник резко преображается и забивает нам одну за другой три шайбы. Мы были просто не готовы к такому повороту событий. Эта черта канадских хоккеистов. Пусть проигрывают 0:10, но, пока продолжается матч, будут бороться до самой последней секунды.
Конечно, где-то мы сами виноваты - наверное, переоценили свои возможности. Если в гостях выиграли, то уж на своей-то площадке... Но это
спорт - кто-то всегда остается побежденным. Никто нас за поражение не винил. Все-таки сыграли достойно.
Вот спрашивают, хотелось ли поиграть в НХЛ: Что об этом рассуждать? Тогда это было невозможно. Только если из страны сбежать. Но никто из
советских хоккеистов на это бы ни пошел. Зачем? Я, например, и здесь счастлив был. Играл в сборной, в лучшем клубе страны. Ни о каких миллионных контрактах не мечтал, был доволен тем, что имею. За Суперсерию получил 800 рублей. Если учесть, что оклад был 200 рублей - неплохие деньги.
ЕВГЕНИЙ МИШАКОВ
Как-то особенно к Суперсерии не готовились. Полагаю, что если бы со сборной по-прежнему работал Анатолий Владимирович, то он наверняка привнес бы в тренировки нечто особенное. Заставил бы, к примеру, заниматься боксом (что он уже практиковал). Или акцентировал бы внимание на силовой подготовке. Помню, в ЦСКА было упражнение - с разбегу врезались плечом в сосны. Это у Тарасова называлось «бей канадцев». После таких тренировок шишки, падавшие с деревьев, можно было корзинами собирать.
И вот прилетаем в Монреаль. В аэропорту множество официальных лиц во главе с самим премьер-министром Канады Пьером Трюдо. Сотни репортеров, море болельщиков - чуть ли не у трапа самолета. Ничего себе прием! Щелчки фотоаппаратов, вопросы со всех сторон, автографы... Вырвались только с помощью полиции. Подъехали к гостинице, но почему-то внутрь не заходим.
По одной из версий заминка была вызвана следующим. В номерах лежали контракты с клубами НХЛ - для каждого игрока! И пока руководители нашей делегации не собрали эти «провокационные» бланки, мы стояли на улице. Конечно, никто из нас никакой контракт и не подумал бы заключать. Мы были так воспитаны, что ни за какие деньги не могли «продаться буржуям». Хотя, думаю, кому-то хотелось поиграть за океаном. Меня так вообще задолго до Суперсерии звали в НХЛ. Тренер сборной США Уильямсон все говорил: «Давай к нам, в «Чикаго»! С Бобби Халлом играть будешь».
Первый матч. Как это принято в Северной Америке, предшествует игре торжественная церемония представления. Называется фамилия , хоккеист делает пару шагов вперед, раздаются аплодисменты. Нас представили минуты за две. Представление канадцев длилось, кажется, целую вечность. «Фил Эспозито!», - и голос диктора тонет в реве 18-тысячной арены «Форума». Я никогда не пасовал . Но признаюсь, что в тот момент затряслись поджилки
Очевидно, то же самое испытывали и мои партнеры. Потому-то и начали не ахти как. Очень уж волновались. Я не узнавал ребят. Ору: «В чем дело? Мы же с канадцами сто раз играли! И «рвали» их всегда!» Тут Юрка Блинов говорит: «Давай, Женька, забивай! Глянь-ка, у них и вратарь «твой».
Кен Драйден, защищавший ворота сборной Канады, действительно был «мой». Как-то на Кубке мира мы победили сборную США - 12:1, и я забил
Драйдену шесть шайб. Помню, делал это очень легко. Кен - вратарь высокий, быстро «сложиться» не успевал, вот я и ловил его на этом. Катну шайбочку низом - гол. Но тут Драйдену мне забить не удалось. Причем не только в этой игре - вообще во всей серии. Дело в том, что у меня не было постоянной тройки, появлялся на площадке редко. В основном когда действовали в меньшинстве. Мандраж вскоре прошел. Заиграли в свой хоккей и канадцы ничего не могли с нами сделать. 7:3 - красноречивее результата и представить нельзя было! Для наших болельщиков мы совершили нечто вроде подвига. А сами восприняли эту победу весьма спокойно. Суперсерия только начиналась. Впереди были Торонто, Виннипег и Ванкувер.
Во второй игре стали «душить» судьи. Причем весьма откровенно. Зацепы, подножки, тычки, а арбитры смотрят сквозь пальцы. За Валеркой Харламовым вообще устроили самую настоящую охоту - здорово он их «покрутил» в первой игре.
Мне очень хотелось выйти на площадку, дать отпор сопернику. Но в основном просидел на лавке. Эх, был бы Анатолий Владимирович: Тарасов бы меня точно выпустил. Он всегда говорил: «Не давайте себя в обиду!». Как-то в году 67-м он канадцам урок преподал. Проводили контрольный матч с одной канадской командой в Калинине - подальше от посторонних глаз. И играл у них хоккеист по фамилии Рой. Опытный, но наглый такой - все время грубил. После очередной выходки Анатолий Владимирович шепнул: «Женек, можно!» В следующей смене встретил этого Роя в корпус, пару раз «приложил» как следует, а потом и вовсе перебросил за бортик.
Таких скандальных игр, как в московской части серии, нашему болельщику еще не приходилось видеть. Соперник пускал в ход весь арсенал грубых приемов и тактических уловок - то скамейку на лед выбросят, сбивая ритм, то ворота опрокинут
К сожалению, на стороне канадцев была еще и поддержка трибун. Увы, но две-три тысячи поклонников «Кленовых листьев» перекрикивали наших зрителей. Простой болельщик на те матчи достать билет не мог, поскольку все они разошлись по организациям, учреждениям и «блатным». На стадион пришли люди в шляпах да галстуках, которые никакого представления о том, как надо болеть, не имели.
В третьем матче у меня произошла потасовка с Родом Жильбером. Я продирался по бортику за воротами канадцев, а он меня ткнул клюшкой в бок. Сбросил перчатки - и на него. Жильбер вызов не принял, отгородился клюшкой. Подскочил сзади Бергман, схватил меня за шею. Еще кто-то сделал мне подножку. А держу Жильбера за волосы и не отпускаю - вместе с ним на лед и упал.
Когда только сцепились, хотел натянуть Роду майку на голову, а дальше - кулаками. Но за него вступились партнеры - все, кто находился в тот
момент на льду и, по-моему, даже те, кто сидел на лавке. А вот мои партнеры стояли в сторонке. Уже после окончания Суперсерии на одном из командных собраний ЦСКА Тарасов возмущенно сказал: «Что же вы, трусы, смотрели, как Дмитрича бьют?!»
Когда мы сели с Родом Жильбером на скамейку штрафников, жестом показал: мол, отсидим - продолжим? Но он снова не принял вызов. Уже через много лет, когда вновь встретились, спросил Жильбера: «Чего ты тогда драться со мной отказался?» - «Да ты бы меня убил!».
ВЛАДИМИР ПЕТРОВ
К Суперсерии нас готовили давно. Морально. Каждый год выезжали в Северную Америку, играли там с рыбаками, студентами - любительскими и
полупрофессиональными командами. Знали, что рано или поздно сыграем и с профессионалами.
Конечно, значимость играм придавалась огромная. Это ощутили сразу по прилету в Монреаль. Раньше мы в аэропорту проходили паспортный контроль, таскались с вещами туда-сюда. А тут еще в самолете нам проставили визы, у трапа встретили лимузины, в сопровождении кортежа повезли в гостиницу.
Историю, будто в отеле каждому из нас уже были приготовлены контракты с клубами НХЛ, считаю блефом. До начала серии игроков сборной СССР еще не знали так хорошо. Ну, прилетела в Канаду какая-то «секция мягких игрушек», как в нашем известном мультике «Шайбу, шайбу!»: Зато уже после первого матча отношение действительно изменилось. В аэропорту Торонто пробирались сквозь живой коридор, нам аплодировали, узнавали: вот Харламов, вот Якушев, а вот Михайлов, Петров, Третьяк.
Первый матч: Первый пропущенный гол - уже на 30-й секунде... Кто-то все равно должен был пройти через это - не наше звено, так другое (мы,
кстати, свой микроматч все равно выиграли). На первых минутах довлел огромный груз ответственности. Нет не за результат. Давило, что этот матч смотрит и болеет за нас вся страна. Зато когда пропустили вторую шайбу, этот груз словно бы спал - отступать было уже некуда. Мы заиграли раскованно и победили.
На протяжении всей серии я практически всегда выходил на лед против Фила Эспозито. Это была установка тренеров. Мне не понадобилось много времени, чтобы привыкнуть к его стилю игры. Габариты у нас были примерно одинаковыми, единственная разница - у него хват правый, а у меня левый.
Противоборство с Эспозито, конечно, запомнилось. Тогда мы не придавали значения некоторым хоккейным нюансам - например, вбрасыванию. У нас этому элементу внимания уделялось очень мало, а канадцы, прежде всего Эспозито, владели им блестяще.
Суперсерия, конечно, многое дала для развития, как нашего, так и канадского хоккея. Но почему-то мы переняли у соперников в основном
негативное, а они - позитивное. Именно после матчей 1972 года в советском хоккее появились драки, провокации. Канадцы же, наоборот, больше стали действовать в свойственной нашей школе манере - атакующей, комбинационной.
Суперсерия, конечно, имела политический аспект. Само то, что первое вбрасывание проводил премьер-министр Канады Жан-Пьер Трюдо, говорило само за себя. Хоккей вообще, можно сказать, политический вид спорта. Это бой в мирное время. Через него проявляется сила и мощь нации. И мы в очередной раз доказали, что советский человек - один из самых сильных в мире. Если перед первым матчем тренеры говорили: «Сыграйте, чтобы не было стыдно», то уже после него от нас требовали только побед. Аппетит, как говорится, приходит во время еды (о московской серии я вообще не говорю).
Первый матч на своем льду нам дался очень тяжело. Уступали три шайбы, но все-таки вырвали победу - 5:4. Видимо, истратили очень много и физических сил, и нервной энергии. Потому три последующие встречи проиграли. Решающая шайба Хендерсона получилась, конечно, курьезной. Наверное, забить ему было предначертано кем-то свыше.
Матчами в Москве очень сильно интересовалось Политбюро ЦК КПСС . Поэтому достать билеты было очень сложно. Обыкновенные люди на стадион не попадали - только избранные. Да, они не кричали так, как канадские болельщики, приехавшие в Москву. Не потому что не болели. Посудите сами: сидит на трибуне какой-нибудь директор завода или министр, и как ему вскакивать и кричать?
То, что канадцы постоянно затягивали игру, выкидывали скамейки на лед, устраивали потасовки, спорили с судьями - все это было частью шоу. Хоккей в их понимании - зрелище. Мы же все время находились в каких-то рамках. Нам запрещалось поддаваться на провокации. Даже если кто-то тебе откровенно грубил, отвечать не полагалось - таков был имидж сборной СССР.
Приведу пример. Турнир «Приз Известий» не всегда проводился в Москве. Было время, когда матчи проходили и за рубежом. И как-то в одном из них, в Чехословакии, произошла драка между нашими хоккеистами и хозяевами. Гусев в ней буквально избил одного из братьев Штясны. На следующий день прилетели домой, была суббота, и представляете - сразу пришлось отправиться «на ковер» к министру спорта Сергею Павлову. Поступила установка от ЦК разобраться с этим инцидентом, разгон дали нам тогда приличный. Как думаете, хотелось после этого кому-то еще драться или нет?
Не скажу, что наше звено было в тени звена Шадрина. Спартаковцы сыграли в меру своих сил и возможностей. Не стоит забывать, что оно
выступало в привычном сочетании. У нас же вместе со мной и Михайловым играл не Харламов, а Блинов. А в обороне - Гусев и Кузькин. Харламов вообще выходил в новом звене - с Мальцевым и Викуловым (нас разбил еще Тарасов в ЦСКА - сделано это было для того, чтобы продлить жизнь в хоккее Рагулину и Фирсову).
Да, отдельные игроки звена Шадрина по количеству голов и передач - в лидерах. Но, не умаляя достоинств спартаковцев, замечу, что по такой
системе, как «плюс/минус», лучший показатель был у нас. Количество очков - еще не главное. Есть ведь результат звена. Считаю, что и сам лично, и наше звено выглядело весьма прилично.
Как игралось под началом спокойного Боброва после импульсивного Тарасова? Знаете, у каждого тренера свой стиль. И дело не в нем, а в
результате. Если он есть - значит, действия тренера оправданы.
ВЯЧЕСЛАВ АНИСИН
Дебютировал я в сборной СССР в 1972 году на пражском чемпионате мира. Но настоящую «проверку боем» прошел, конечно, в этой памятной для многих советско-канадской Cуперсерии. Хотя информации об НХЛ было немного, мы, конечно, знали, что в Канаде играют настоящие профессионалы, знаменитые хоккеисты. И определенный мандраж перед теми встречами у меня присутствовал. Но - без боязни. Был готов выйти на лед в любую минуту. Правда, за первым матчем следил с трибуны - вместе с Вячеславом Старшиновым. Монреальский «Форум» был забит до отказа, стоял невообразимый гам. Мы пытались обсуждать те или иные игровые моменты, но друг друга абсолютно не слышали. Начало, конечно, было не из приятных. Даже с трибун было видно, что канадцы наших за серьезных соперников не держат и не прочь «передушить» как цыплят. И когда наша команда вышла вперед, то мы со Старшиновым, как малые дети, вскочили с места, повернулись лицом к канадским зрителям - ну, что? Мол, вы еще нас узнаете! Это был удивительный эмоциональный порыв! А потом, как говорится, понеслось, и канадцы уже не смогли перестроиться. Так мы выиграли абсолютно по делу. Недаром Эспозито сказал: несмотря на то, что мы выложились даже не на сто, а на двести процентов, русские были просто сильнее.
Пришлось энхаэловцам менять тактику и играть от обороны. Поэтому в следующих матчах нам, конечно, пришлось тяжелее. Уже во второй встрече я вышел на лед вместе со Старшиновым и Мишаковым. Себя настраивал очень просто. Когда я пришел в ЦСКА к Тарасову, то он от нас, молодых, не требовал каких-то виртуозных ходов, комбинаций. Главное - бороться на площадке и показывать характер. Поэтому просто поставил себе задачу: постараться не уступать в борьбе и не бояться идти встык. Потому что понимал: если дашь слабину - «съедят». Ну, получишь синяки и шишки. И что с того? Ведь у всех кости одинаковые. Так что от силовой борьбы не уходил. Игра в Торонто, правда, неудачно для нас сложилась. После сразу устроили собрание, где нас, конечно, по головке не погладили. Крепко тренеры ругались
А самой памятной для меня была, наверное, третья игра в Виннипеге. Там нашему звену удалось забросить две шайбы и команда ушла от поражения. Помню, когда объявили состав, удивился, что выйдем на лед молодежной тройкой: я, Лебедев и Бодунов. А защитниками у нас были Васильев и Шаталов. В 21 год - и такое! Чувствовал ответственность перед командой, перед страной. Понимал, что нас по телевизору будут показывать, и вся страна будет переживать. Конечно, нам было проще выступать своей тройкой, поскольку знали друг друга еще с 14 лет и взаимопонимание было отличное. Игра в Виннипеге у нас действительно неплохой получилась: свой микроматч выиграли 2:0. Шайбы были
важными, потому что к тому времени проигрывали 2:4. Помню, оказался в чужой зоне у левого борта. На мне виснут два канадца, клюшками цепляют. Но я из-под них вылез, успел дать пас Бодунову, а тот с ходу в девятку как жахнет! Последнюю шайбу запомнил особо. Стал я обкатывать Лапойнта с Саваром, но на пятачок пролезть не получилось. Тогда поехал за ворота, защитники оба за мной погнались и кто-то из них так мне по голове врезал, что шлем развалился, шурупы все повылетали. У меня сразу - «звезды» в глазах. Почему-то в тот момент показалось, что их центральный тоже за ворота покатил. И не глядя решил откинуть шайбу назад, на своего защитника. А там как раз Васильев стоял. Он по воротам бросил, а Лебедев шайбу добил. Но я в тот момент уже на карачках полз и ничего не видел. Мне показалось, что пошла
атака на наши ворота, а ребята из-за меня вчетвером остались! Такой шум стоит, а я ничего не понимаю. Решил побыстрее «доковылять» до лавочки, чтобы замениться. Головой потряс - вроде бы «звезды» прошли. Тут подъезжает кто-то из наших, бьет по плечу: «Ничего, Славка, все нормально?». А я в ответ: «что нормально?». «Гол забили!» Ну, думаю, слава тебе Господи, а то уж решил, что наши там бьются, а я за воротами «прохлаждаюсь».
Конечно, канадцы с нами особо не церемонились. По телевизору это было не так заметно, но «охаживали» прилично. Особенно на пятачке. Все бока обстучат и ноги отобьют. Правда, мы и сами отвечали достойно. Наша тройка практически, не проигрывала силовую борьбу, а однажды так «накатили» Стэну Миките, что мало тому не показалось. У Микиты что-то с позвоночником было, поэтому играл он в таком огромном шлеме. И в одном эпизоде я его немножко сзади зацепил, а Юра Лебедев как ему в лоб въедет! У того аж шлем отлетел и перчатки слетели. Канадцы сразу с лавки повскакивали, Эспозито руку к шее приставил - мол, нам конец. Но мы на это внимания не обратили, спокойно дальше играли. И никаких разборок потом не было. Но никогда не забуду, как Бобби Кларк совершенно внаглую Харламова клюшкой, как топором, ударил и надорвал ему ахилл. Уже потом я Кларка спросил: что же, ты тогда так исподтишка, не по-мужски: Он сказал, что очень жалеет...
Если не брать отдельные эпизоды - все-таки не столь уж грубыми были матчи. Потому что все старались показать красивую игру. Мне лично очень понравились канадские защитники. Во-первых, своим катанием. Во-вторых, они здорово друг друга страховали. Ну, и, в третьих, действовали совершенно бесстрашно. Бросались под шайбу без раздумий. И у бортов, конечно, они лучше смотрелись. Поэтому тренеры нам говорили, чтобы мы не увязали у бортов, больше на просторе играли, импровизировали. И за счет этого мы канадцев здорово путали. Например, очень часто нападающий сводил на себе двоих соперников, а потом отбрасывал шайбу партнеру. Конечно, они в тебя «впечатывались», но мы это называли так: пожертвовать собой ради команды. И шли специально на столкновение.
Вне площадки у нас были нормальные отношения. После последнего матча в Лужниках зашел спокойно в раздевалку к канадцам - хотелось взять у Эспозито клюшку в качестве сувенира. Захожу, а там народу! Вокруг Эспозито человек восемь корреспондентов. А он меня увидел - сразу корреспондентов в сторону. Попросил принести администратора три своих клюшки и подарил на память.
Мы, конечно, уступили по общему итогу, но до сих пор считаю это случайностью. Где-то и сами расслабились: подумали, что родные стены и большие площадки помогут. И еще неприятное воспоминание: на трибунах обычных зрителей было немного, в основном сидели партийные функционеры в черных пиджаках. Настоящие болельщики на те матчи так и не попали. Может, и не хватило нам той простой зрительской поддержки. Зато две тысячи канадцев болели так, что нам казалось, будто мы не у себя дома, а в Канаде . Обидно было. А злополучный тот канадский гол, который все решил, тоже получился случайным. А для канадцев он вошел в историю. Победная шайба Хендерсона по
значимости по опросу канадцев стоит на пятом месте среди всех событий 20 века. На шестом - вторая мировая война. Так то вот.
ВЛАДИМИР ШАДРИН
Впервые нам пришлось играть несколько матчей подряд с одной и той же командой. Для нас это оказалось несколько в диковинку. Впрочем, одна-две встречи вряд ли бы ответили на вопрос, кто из нас сильнее. А вот восемь - другое дело. Здесь уже не могло быть никакой случайности - кто лучше, тот и победит. ы не представляли, в какой манере играют наши соперники. Раньше встречались только с канадскими любителями. А тут - профессионалы! Да не просто профессионалы, а лучшие!
Во время поездок удавалось сходить в лучшем случае на один матч НХЛ. Билеты всегда было трудно достать, поэтому мы наблюдали за играми с галерки. А видно оттуда было не очень хорошо. Но кое-что отметили: высокое индивидуальное мастерство, хорошее катание, сильный бросок. Вместе с тем в глаза бросалась прямолинейность при взятии ворот. Атаковали, как правило, с неудобной позиции, бесхитростно, за счет только индивидуальных действий.
Однако в первой игре канадцы поначалу нас просто ошеломили - напором, скоростью. Сразу почувствовалось, что все как один нацелены на ворота, имеют хорошее голевое чутье, заряжены на бросок. Стало очевидно, что думать нам необходимо быстрее. Приходилось не только отбирать шайбу и организовывать атаки, но и постоянно уворачиваться от ударов, столкновений, силовых приемов. Пока поняли, что к чему, уже пропустили две шайбы. Сначала - тройка Петрова, а потом и наше звено. Чувствовали себя не в своей тарелке, даже слегка растерялись (тем более что многие испытывали неуверенность в своих силах). На трибунах - рев, шум, гам
Весь первый матч прошел как в каком-то сне. Только когда игра закончилась, поняли, что победили. Взглянули на табло - 7:3 в нашу пользу.
Напряжение встречи было очень высоким. Даже с чемпионатом мира или Олимпиадой не сравнить. Что помогло переломить игру? Спокойствие нашего тренера Всеволода Боброва. Он и тени сомнения не подал, даже когда мы проигрывали. Всем своим видом показывал - все в порядке.
Как центральный нападающий я обладал таким очень важным качеством, как пас. Партнеры - Евгений Зимин и Александр Якушев - на скорости могли обыграть любого. Мне оставалось только вовремя и четко направлять их. В стартовой встрече именно наше звено сумело отыграть первую шайбу. Мы с Ляпкиным поборолись за шайбу в зоне соперника, она отскочила к Якушеву, а тот вывел на ударный бросок Зимина.
Пеодолевать канадскую оборону было весьма трудно. Они, как я уже говорил, заставляли играть в более быстрый хоккей - по сравнению с тем, к
которому мы привыкли. Все время - жесткая опека, какие-то провокации с их стороны. «Пройтись пешочком», конечно, никто не давал. Необходимо было действовать и быстро, и точно. Помогало, что тройки были подобраны по клубному принципу - взаимодействие было таким, что могли отдавать передачи не глядя.
По своему амплуа приходилось противостоять коллегам - Филу Эспозито и Бобби Кларку. Было непросто. Из-за того что я проиграл еиноборство Кларку, в первой игре был забит второй гол в наши ворота. Шло вбрасывание в нашей зоне. Встал на точку по всем правилам, а Кларк - и стойку неправильную занял, и клюшку поставил не так, как требовалось, да еще и навалился на меня. Я оказался к этому не готов. В итоге проиграл вбрасывание, шайба отскочила к канадцам, и они забили. Вот так: можно бегать в поисках опасного момента, а можно просто выиграть вбрасывание. После этого понял, что не нужно быть таким робким в столь важных игровых элементах.
Еще труднее было с Филом Эспозито. Когда он вставал на вбрасывание, то включал свою огромную массу, длинные «рычаги», разворачивался спиной в твою сторону - попробуй вытолкни! Приходилось призывать на помощь ловкость и хитрость - где-то клюшку его «подбить», где-то задержать, зацепить. Только за счет силы вбрасывание выиграть у Эспозито было практически невозможно.
Последний гол Хендерсона: Я как раз был на льду. Шайба находилась в нашей зоне, и кто-то из канадцев бросил ее в угол площадки. За ней побежали Ляпкин и Васильев. А за нашими воротами в одном из их игровых моментов упал Хендерсон. Его оставили без присмотра. Шайба отскочила к канадскому защитнику. Он отпасовал ее забытому нападающему и тот, выйдя из-за ворот, забил решающий гол.
Суперсерия стала настоящим спектаклем. С сюжетом, который не придумаешь и не повторишь. По накалу, темпераменту, мастерству, драматичности ему нет равных. Суперсерия позволила понять, что можем играть на равных даже с «небожителями», кем мы представляли канадских профессионалов.
|
